Александра Михайловна Радевич (Ракицкая)

03.06.1938 — 01.04.2008 деревня Ворокомщина

Жизнь моей бабушки началась в тишине белорусских полей, за три года до войны, которая навсегда изменила мир. Война не пощадила детства: вместо сказок — гул самолётов, вместо игр — голод и страх. Но её юность, опалённая войной, осталась запечатлённой в памяти не рассказами, а молчанием.

Её родители, мои прадеды, словно зашифровали боль в тишине. Они унесли с собой в вечность крики разорённых деревень, холод землянок, горечь потерь. Может, хотели уберечь детей от тяжести памяти? Или сами не могли вернуться в те дни, где даже небо плакало пеплом? Их молчание стало памятником непрожитому горю — немым, но пронзительным.

Александра Михайловна росла, впитывая послевоенную жизнь, как первая трава пробивается сквозь выжженную землю. Её поколение строило, сеяло, лечило раны страны, не спрашивая, какой ценой достался мир. В её руках — тепло хлеба, выращенного на поле, где когда-то рвались снаряды. В её улыбке — свет, который война не смогла погасить.

Она не герой учебников, но её история — это тихий подвиг выживания. За каждым её словом, за взглядом, устремлённым вдаль, — нерассказанная эпоха. И пусть прадеды унесли тайны войны с собой, сама Александра Михайловна стала мостом между прошлым и будущим. Её жизнь — как старый дуб у деревенской околицы: корни — в боли, а крона — в небе, где всегда светит солнце.

Память не всегда говорит вслух. Иногда она живёт в стойкости, в умении любить вопреки, в тихом шепоте листвы над Ворокомщиной, где до сих пор слышен отголосок её девичьего смеха.

Ломать Марина 11 "Е"